28 февраля в Доме Дружбы состоялась встреча молодых семей, посвященная 90-летнему юбилею Мориса Давыдовича Симашко, известного казахстанского писателя, историка, классика современной прозы.
Как-то само собой получилось, что в этот вечер состоялась настоящая встреча поколений – молодого, для которого не только Великая Отечественная Война, но и вся советская эпоха давно стали историей, и поколения Симашко, людей, знавших не только творчество писателя, но и его самого. Любовь Яковлевна Корецкая, представитель библиотеки имени Симашко, рассказала собравшимся о жизни и литературной деятельности Мориса Давыдовича. И хотя ей самой пошел уже 89 год, увлекательная лекция более часа удерживала внимание молодой аудитории.
Поскольку этот вечер открыл месячник мероприятий, посвященных юбилею Симашко, мы бы хотели подробнее остановиться на том, что рассказывала Любовь Яковлевна.
«У Алишера Навои есть замечательные строки:
Не суждено нам вечно быть живыми,
Но счастлив тот, чье вечно помнят имя.
Вот о таком человеке, которого нет с нами более 17 лет, и которому 18 марта исполнилось бы 90, я и буду рассказывать.
Морис Давыдович Симашко – народный писатель Казахстана, лауреат Государственной премии Республики, автор всемирно известных романов – они переведены более чем на 50 языков народов мира.
Жизнь была нелегкой. Мать ходила мыть полы у богатых нэпманов, отец тоже подрабатывал, где мог. Это была типичная молодая семья первого десятилетия революции. Затем отца по комсомольской путевке послали заведовать школой в украинское село.
Начало 30-х. Одесса. Отец закончил аспирантуру и работал бактериологом на консервном заводе и холодильнике в порту. Появились первые голодающие в городе. Они ничего не просили, просто молча сидели на улице. Жизнь горожан была не легче. Научные сотрудники получали по карточкам фунт вязкого хлеба на работающего, полтора фунта пшена на месяц и три сухих тараньки – деликатесная рыба. А мальчишки, задрав штаны, бегали по лужам в майский дождь и пели.
Следующая веха – 37 год. Отца взяли по дороге с завода домой. Несколько ночей по очереди с матерью стоял Морис, чтобы, когда будут перевозить арестованных, успеть бросить в машину еду.
В сороковом году Морис поступает в Одесскую спецшколу Военновоздушных сил РККА №14. К вечеру первого дня войны курсантов по тревоге собрали в школе и отправили в Кульчицкие лагеря, но через месяц вернули домой. Выпускной 10-й класс пошел в училище, а остальных отправили домой, дав направление на эвакуацию на Северный Кавказ в Майкоп, где Морис закончил 10-й класс и вместе с семьей переехал в Среднюю Азию в город Байрам-Али (старый Мерв). Здесь Морис поступил в 2-х годичный учительский институт на отделение русского языка и литературы. И тут же подал заявление в райвоенкомат о направлении в действующую армию. Но попал не в авиацию, куда стремился, а в снайперскую школу. Снайперов чаще всего использовали в конвоях, сопровождавших машины, груженые порохом для оружейных заводов на Урале. Порох везли из Южной Африки и Ирана.
Суровое время Великой Отечественной войны привело нашего героя в «новые университеты», коими стали кабина летчика и парашют десантника. В первые годы после Великой Победы у многих молодых была невероятная тяга к знаниям. Морису удалось окончить Одесский учительский институт, и он был направлен в сельскую школу, а затем поехал в туркменский город Мары.
...1950 год. Морис Шамис заочно закончил с отличием факультет журналистики Казахского университета имени Кирова. Наряду с работой в «Марыйской правде», где он проявился как хороший журналист, по совместительству подрабатывал на преподавательской должности в единственном вузе этого города – педагогическом. Уже тогда писал фельетоны, рассказы, повести, но известным писателем еще не стал.
Взлету родившегося автора послужил первый опыт написания пьесы «На крайнем юге». По принятой тогда традиции произведение было направлено в партийные органы, где получило положительную оценку. Пьесу срочно перевели на туркменский язык и буквально через два месяца выпустили премьерой в марыйском драмтеатре. После этого события он был замечен и приглашен в «Туркменскую искру». В это время Морис Симашко написал ставшее известным произведение «Повесть о красных и черных песках».
В 1958 году журнал «Новый мир», получив бандероль с произведением известного в Туркмении писателя, вскоре заручился одобрительными отзывами Лавренева, Твардовского, Панферова. Успех повести был закреплен и выступлением того же Федора Панферова на третьем Всесоюзном съезде писателей.
Первый успех слова вдохновил на опубликование новой повести «Искушение Фраги», посвященный классику туркменской поэзии Махтумкули, живущему и творящему в XVIII веке. Затем будут возникать образы гениев Востока, таких, как Омар Хайам с его великими достижениями высших законов математики и с горькой радостью поэзии. Или героев главной книги Симашко, романа «Маздак», как отражатель одного из важнейших этапов истории всего Ближнего Востока, времен крушения рабовладельческих отношений.
Как случилось, что известный писатель из Туркмении стал казахстанцем? Тут следует сказать, что Морис Симашко ко всему еще был любящий и благородный сын. Его отец Давид Лазаревич Шамис – известный организатор микробиологической науки в нашей республике, первый директор Института микробиологии АН Казахстана. Вот Морис Давыдович и переехал в Алма-Ату.
... Пять лет Симашко отдал работе над романом «Семирамида». Ему удалось в Пушкинской библиотеке Алма-Аты обнаружить 10-томник Екатерины II на французском языке. «Семирамида» - говорил М.Симашко, - это мой анти-Пикуль». Для писателя стало важным опровергнуть подхваченное публикой утверждение о том, что движущей силой русской истории является фаворитизм. Но куда, извините, девалось тогда просвещение? Писатель задался целью «проследить его корни от Петра Великого через верную исполнительницу предначертаний преобразователя».
Книги Симашко, посвященные истории культуры и социальных движений Востока, были переведены на многие языки народов мира. Народный писатель Казахстана, лауреат Президентской премии мира и согласия, Морис Давыдович выдвигался от Казахстана на Нобелевскую премию по литературе.
Накануне нового тысячелетия М. Д. Симашко отправился в дальнюю дорогу в Иерусалим, чтобы повидаться с дочерью и внуком. Конечно, он тосковал по Казахстану, по культурной и творческой среде, которая тут его окружала. «В СССР я был евреем, а тут русским», - не без горечи говорил близким. Он умер в декабре 2000 года от сердечного приступа. Его похоронили на кладбище приморского города Нетания. И теперь понимаешь, что это был за человек, живший историей, а история жила в нем».
